Война и... три мира

Человечество очень хочет доказать само себе, что может жить без войн. Очень хочет, но не может! Кого ни послушай — ну все миротворцы, все голуби. Откуда только войны берутся — не понятно. Ирак, Афганистан, Судан, Эфиопия, Турция, Колумбия... И это во времена военного затишья. А ведь мирные времена могут кончиться. В любой момент готовы заполыхать Балканы, Пакистан, Иран, Корея...

Задним числом для любой войны находят зачинщика. Как правило в стане проигравших. Проиграли сербы, значит виноваты сербы, проиграли немцы — виноваты немцы. Ну, а победителей у нас, на земле, как правило не судят.

Такая вот теория войн: воюй, если уверен в свой победе. Но если есть сомнения — лучше воздержись. Попытки внесения в теорию войн нравственных, экономических, географических и даже филологических принципов как правило выглядят очень натужно. Одной нации понадобилось прорубать окно в Европу, другой вздумалось Индию ненавязчиво поохранять, третья обеспечивает свою энергетическую безопасность в песках Ирака, четвертая спасает братьев по вере, пятая классовых братьев, шестая просто наносит упреждающий удар... И каждая нация в своем праве. Главное довести дело до победы, а там уж историки да политологи подсуетятся — найдут обоснование.

И действительно, чего ж не порадеть родному государству. И вот уже историки дружною толпой летят навстречу политическому заказу, объясняя почему этих непременно надо было разбить, а тех сжечь, а третьих стереть в порошок. Не отстают от историков политологи... Да что там политологи, они люди подневольные, главы конфессий и те сплошь да рядом прославляют доблестное воинство правоверного народа, не забывая предать анафеме иноверцев. А ведь по идее они просто обязаны только о мире говорить.

Так и жило бы человечество, переходя от одной войны к другой, если бы плотность населения не достигла таких пределов. Бежать стало некуда, возможности национальной миграции практически исчерпаны. Загнанные в угол малые народы вынуждены сражаться отчаянно, другого выхода нет. Войны становятся все более и более затратными и все менее и менее эффективными. Ни Первая мировая война , ни Вторая своим прямым победителям ничего толком не дала. Германия дважды проиграла, но ничего по большому счету, как государство, не потеряла, стоит себе на том же месте и в ус не дует. И Япония никуда не делась... А ведь там не просто война была, там атомными бомбами людей забрасывали.

Теснота принуждает нас к миру, нам нечего делать кроме как договариваться. Меж тем смягчению атмосферы теснота никак не способствует. Каждый спорный остров, каждый не узаконенный пролив может стать причиной кровавого конфликта. СССР с Китаем между прочим из-за крошечного островка воевали. Англия с Аргентиной из-за нескольких островков. Про США умолчим, эти деревянные солдаты Урфин Джуса готовы нырнуть куда угодно, только свистни.

Есть только один способ остановить войны — это оставляя практику войны практикам, создать историческую теорию войн, разобраться с истинными причинами возникновения войн. И хорошо б, если теория создавалась не под одну конкретную войну или даже серию войн, а могла бы объяснить жестко и достоверно все известные войны, без исключения. Ради создания такой теории стоит немножко оторваться от национальных пристрастий и национальных амбиций и попытаться найти законы единые для всего человечества, а не заниматься стряпней в своих национальных кабачках и харчевнях.

Прежде чем окунуться с головой в военную ритмологию необходимо напомнить о существовании трех, а не двух миров.

Четырехлетняя ритмика у всего человечества едина. И если бы удалось когда-нибудь свести государственные ритмы к этому единому камертону, то не стало бы ни войн, ни различий между народами, исчезли бы границы, прекратились бы взлеты и падения.

Увы, пока это утопия, миром правят совсем другие ритмы, главные из которых равны 12, 36 и 144 годам. Причем у каждого государства ритм свой. Поскольку государств много, а различных по фазировке ритмов реальности не более 20 (теоретический максимум — 36, практический — 27), то у некоторых государств ритмы полностью совпадают. Что никак не обязывает их сливаться, если у них нет, к примеру, общих границ.

По имперскому ритму в данный момент идет всего лишь два государства. У России четвертая освободительная фаза, ее второе (экономическое) 12-летие (2001—2013). У Ирана третья (бюрократическая) фаза, ее третий (идеологический) период.

Что это означает? Много чего, если говорить о внутренней жизни этих государств. Для России например означает, что политическая система установленная в 2001 года незыблема и обсуждению не подлежит, а вот экономика остается полем активных действий, сферой энергичного передела, который остановится не ранее 2013 года. Впрочем, главное уже поделили, слава богу битва за экономику уже 8 лет идет.

Совсем другое дело — Иран. В России уже началось освобождение, в Иране еще все зажато. Однако специфика идеологического периода в Империи такова, что необыкновенно активизируется народ, имперский народ-идеолог. Причем эта народная активизация чрезвычайно опасна для твердости власти. И уже начиная с 2009, но особенно бурно с 2013 года незыблемая на вид власть иранской духовной бюрократии очень сильно зашатается.

Однако та же самая ритмология, но уже в переводе на военный язык будет звучать совершенно по другому: Россия, находясь в экономическом временном пространстве никак не заинтересована в войнах. Ни в каких: ни во внешних, ни во внутренних, ни в больших, ни в малых. Аналогичное нынешнему по своей ритмической координате время Екатерины Великой, практически полностью занятое войнами, именно в экономическом периоде (1773—1785) было наиболее миролюбивым. Более того воинственная и вполне боеготовая Россия в этот период прославилась именно миротворчеством, примиряя австрийцев с пруссаками или враждующих между собой грузинских князей.

Что касается Ирана, то он в морально-политическом отношении идеально готов к войне и только ждет повода для начала боевых действий. Нападать кому либо на Иран в такой момент никому не хотелось бы советовать. Если же говорить об аналогиях, то в СССР такой же точно период шел с 1977 по 1989 годы. И хотя называется этот период застоем, но в Афганистане воевали очень серьезно и стали сдавать позиции только ближе к концу периода.

По ритму Востока сейчас идут несколько государств восточной Азии, крупнейшие и мощнейшие из которых Китай и Япония.

Япония сейчас на переломе, буквально в данный момент звучат последние аккорды завершающего бюрократическую фазу экономического периода. И уже в 2009 году пойдет отсчет освободительному периоду, и начнется этот период, как всегда на Востоке с грандиозного идеологического подъема. Вряд ли стоит ожидать сильного подъема милитаристских настроений, все-таки четвертая фаза — это время освобождения от старых догм, например от догмы покорности своему хозяину — США. Япония страна консервативная, от нее никто не ждет сюрпризов, а она их преподнесет и сильно нас всех удивит своими новыми идеями, своим новым лицом. Как ближайший по времени аналог — это 1865 год, так называемое Обновление Мэйдзи, череда событий, приведшая к значительным изменениям в японской политической и социальной структуре. Четырёхлетний период с 1866 по 1869 годы стал следствием открытия Японии для Западных стран. Начался период отказа от самоизоляции и становления Японии как мировой державы.

Китаю до освобождения еще далеко, в 2009 году это гигантское государство входит в затяжной кризис экономического 12-летия. Политическая составляющая традиционно сильная в Китае, начнет рассыпаться буквально на глазах. Именно с Китаем связаны самые большие разочарования ближайших лет. Все уже уверовали в тысячелетнюю мудрость китайского народа. А страна начнет очень сильно болеть, болезнями политической немочи.

По ритму Запада идет огромное количество государств и вряд ли есть смысл говорить о всех вариантах, хорошо бы упомянуть основных политических игроков.

США И Франция идут по одному и тому же ритму. И там и там в 2005 году начались четвертые (освободительные) фазы и стартовали они, естественно с экономического периода (2005—2017). Разница тем не менее есть. США, пытаясь, как тоталитарный оппонент России оказать максимальное противодействие российскому возрождению, задержались сверх меры в критическом периоде политического раздрая, в результате запустили экономику и кризис у них теперь намного глубже французского.

Англия все еще пребывает в третьей (бюрократической ) фазе, в ее критическом периоде внутриполитической борьбы, и четвертая фаза наступит никак не ранее 2017 года. Что из этого следует? А следует то, что главные страны Запада будут уже выходить из мирового кризиса, спровоцированного США, а Англия будет в нем только вязнуть. Англичане будут упорно придерживаться тех принципов, от которых постепенно отвернется весь мир. Одним словом: болото. Точно в таком же ритме находится Израиль. А стало быть и у них ничего интересного кроме обострения конкуренции между разными политическими силами внутри страны, что сильно ослабит внешнюю политику.

Германия в благотворной четвертой фазе оказалась раньше всех. У немцев освобождение началось аж в 1993 году, что не мудрено в свете объединительных событий тех лет. Экономический подъем они уже проскочили, теперь (с 2005) идет идеологическая утряска нации, необходимо же в конце концов выяснить насколько един немецкий народ.

Несколько слов об экзотических государствах. Украина с 2005 по 2017 годы пребывает в идеологическом периоде третьей (бюрократической) фазы и также решает вопросы национальной идентичности, но только не в свободном режиме как у немцев, а под сильнейшим нажимом бюрократии. Бедняги, им уже не до экономики, а она меж тем рушится. И дальше будет только хуже, ведь впереди период политической чехарды. А до освобождения еще долгих двадцать лет.

Что касается нашумевшей на весь мир Грузии, то тут мы сталкиваемся с уникальной ситуацией. В то время как весь мир в благословенно светлом мире четвертых фаз или в тесном но вполне уютном мирке фаз третьих, Грузия пребывает в кромешной тьме второфазья, со всеми ее гэбистко-гестаповскими прелестями. Экономический период прошел в основном под крышей СССР (1981—1993), идеологический период (1993—2005) в основном контролировал Эдуард Шеварнадзе, который только прикидывался великим демократом, а на деле оказался весьма умелым идейным вдохновителем крайнего грузинского национализма. Именно под его художественным руководством родились нелепые мифы о многовековом угнетении грузинского народа и разграблении несметных грузинских богатств злобной Россией.

С 2005 года в Грузии начался период политического раздора. Все против всех: убийства, аресты, разгоны демонстраций, закрытие телевизионных каналов... Власть в Грузии будет катастрофически ослабевать. Но вторая фаза остается все же очень жестким временем. И кто бы не пришел на смену Саакашвили, все равно будет человеком завязанным на спецслужбы. Облегчение для самой Грузии и для всех ее соседей придет только в 2017 году.

Теперь собственно о войнах и о тех факторах, которые неизбежно ведут к военному столкновению добрых соседей.

Первым, что приходит в голову — это особая фазовая атмосфера и некоторая синхронизация по фазам основных государств человечества.

В самом деле, представим себе на мгновение, что все государства мира пребывают в четвертой фазе, времени чудесного расцвета и всеобщего освобождения... Всюду торжествует дух просвещения и братской любви. Спрашивается, чего ж в такой обстановке воевать? Никакого резона. Но вот проходит 72 года или около того и вот уже все в черной тьме государственного насилия, организованного вторыми фазами. Все деньги уходят на перевооружение, всюду сыщики и шпионы, царит всеобщая подозрительность, а то и ненависть. В такой обстановке чуть чиркни спичкой и уже пожар.

В 17 и 18 веках Европа и Россия, находясь в противофазах, как-то еще усмиряли взаимную агрессию, но когда Россия в конце 19 века неожиданно выровняла фазы, мировые войны стали абсолютно неизбежны. Смотрите как синхронно вступали государства в свои вторые фазы: Россия — 1917 год, Германия — 1921 год, Франция и США — 1933 год, Япония — 1937 год, Англия — 1945, Китай — 1949... И не захочешь, а воевать придется. Кроме того сходность фаз вызывает дополнительное напряжение: слово за слово... одним словом, резонанс.

Второй фактор (или все же первый) — это присутствие на мировой карте чужеродного тела, а именно Империи, причем не просто какой-нибудь мелкой и заштатной Империи в недоразвитом состоянии, а Империи мощной, на самом пике своего развития. Такой несгибаемой силой была так называемая Четвертая Англия (1761—1905), такой же или еще большей силой стала Четвертая Россия (1881—2025). И западный мир и восточный в присутствии Империи испытывают величайшее возбуждение. Одни страны впадают в эйфорию, другие в паранойю. Но практически все себя ведут не адекватно. Особенно колотит так называемого тоталитарного двойника. Основные войны как правило и проходят по оси Империя-Двойник. Так было у Англии с Францией в начале XIX века, также и у России с Германии в веке XX-м.

Заканчивается третья фаза третьего восточного цикла Руси (1505—1649). Самая слабая точка в тысячелетней русской истории. Поляки идут на Москву, конец 1612 года, великое унижение земли русской. Русь готова на все, даже утверждает поляка на русском престоле. Но тут свершается чудо великое: русский народ просыпается, начинают действовать: Иван Сусанин, Кузьма Минин и Дмитрий Пожарский, Россия объединяется и выгоняет поляков вон из Москвы, делегировав нам право праздновать День Единства в начале ноября каждого года. Так начинается идеологический период (1613—1625). У нации рождается самосознание. И только это повод для внешней войны и общенациональной победы.

Другой символ национальной гордости Александр Невский также поднимал народ не на пустом месте. Шел тогда второй восточный цикл (1205—1349), вторая фаза и ее идеологический период (1241—1253). В 1241 году Александр Невский приходит в Новгород, в 1242 году то самое Ледовое побоище.

Дмитрий Донской — это уже имперский эпизод, Вторая Россия (1353—1497), ее первая фаза, в ней идеологический период идет с 1377 по 1389 годы. Именно в этот исторический момент случилась знаменитая Куликовская битва (1380) и битва на реке Вожа (1378). Тогда по словам Карамзина «россияне пробудились от долгого сна, долговременный ужас имени татарского исчез в их сердце».

Самым блестящим для военных побед стал идеологический период четвертой фазы Третьей России (1785—1797). Тогда были преподаны уроки военного мастерства всем желающим. До сих пор звучит в ушах слава этих побед: Кинбурн (1787), Очаков (1788), Измаил (1790), Калиакрия (1791). Раскрыли свой гений Александр Суворов, Петр Румянцев, Федор Ушаков. Русская армия была неудержима, побеждая многократно превосходящие силы противника. А ведь на севере в эти же годы (1788—1790) были разбиты напавшие со спины шведы.

А вот русско-японская война 1904 года была для России преждевременной, Россия вела в Китае чисто экономическую экспансию. ибо идеологический период начался год спустя (1905—1917). Япония была совсем в иной ситуации, у нее идеологический период был в полном разгаре (1901—1913). Получается, что Россия вступила в войну на крайне не выгодных условиях. Результат известен.

Что касается Первой мировой, то тут обратная история. Идеологический период у России был уже на исходе и желание воевать с немцами у русского народа стремительно падало в виду приближения 1917 года.

Но всякий историк, который скажет, что народ просто расхотел воевать ошибется. Народ расхотел воевать с немцами и австрияками. За то с огромным удовольствиям окунулся в пучину братоубийства. Таковы прелести перехода из идеологического периода в политический. Сейчас в это трудно поверить, но так было: вчерашние солдаты-дезертиры с упоением вступали в Красную армию, чтобы бить своих недавних командиров. Ну и так далее...

Что касается самой великой войны в истории человечества, то истинных участников в ней было трое. Германия у которой идеологический порох стремительно подмокал в виду 1945 года заканчивающего идеологический период (1933—1945) . Россия (СССР), которая в 1941 только начинала разогреваться в идеологическом смысле (1941—1953) и Япония (1937—1949), которая проиграла войну в общем-то не исчерпав всех своих резервов.

Задним числом — все умные, и все говорят, что Германия была обречена на поражение, подсчитывают число снарядов, танков, суровость русской зимы. Но правда состоит в том, в 1940 году наша армия воевала плохо, в 1941 уже намного лучше, а в 1942 и 1943 кардинально лучше. Боевой дух нарастает стремительно. Немцы же явно «наелись» и боевой дух стремительно падающий в 1944 году, в 1945 году попросту обрушивается. Одна из самых боевых наций превращается в скопище дезертиров.

А вот французов и американцев ругать за плохую войну не надо. У них идеологическая дюжина начнется только в 1945 году. Они начнут махать кулаками когда главная драка уже закончится.

В 1945 году пресеклась эпоха мировых войн и началась эпоха войн подспудных, идущих на чужих территориях в основном чужими руками. Империя (СССР) и ее тоталитарный двойник (США) противостоят друг другу всюду где только можно, хотя открытой большой войны между ними нет.

Особое внимание к длинному восьмилетнем периоду, который повторяется каждые 36 лет на невыгодных для России условиях, в которых наша боеготовность постепенно снижается

Вторые фазы — (1945—1953). СССР и США только-только были союзниками не разлей вода и сразу бросаться в драку вроде бы не с чего. Тем не менее противостояние начинается в Корее (1950—1953)

Потом наступил Карибский кризис, но весь был соткан из блефа. В 1962 году, война была невозможна. В СССР в завершался политический период (1953—1965), а в США такой же политический период был в самом апогее (1957—1969). И там и там думали исключительно о внутренних делах. Народы для войны не были готовы. И властители это поняли.

Другое дело идеологическое восьмилетие третьих фаз (1981—1989). Эти даты очень точно выводят нас на войну в Афганистане, которая формально идет с конца 1979 года, но США влезает в Афган, никак не раньше 1981 года. Дата окончания в точности 1989 год.

Что касается чеченских кампаний, то это типичная внутренние конфликты, возможные только в политическом 12-летии (1994—2001)

Четвертые фазы относят нас в будущее, а именно 2017—2025. Избежим ли мы войны в эти годы во многом зависит от того, насколько далеко в сознании общественности внедрится теоретическая история.